С самолетами у меня до сих пор странные отношения. Вчера весь день был сожран рейсами Калининград-Москва и Москва-Нижнекамск. В Кениге выпал снег, что равняется стихийному бедствию, и вместо получаса такси везло меня в Храброво (что за тролли называли так аэропорт?!) более часа по пробкам == Ни один рейс не был отменен, что радовало бесконечно на фоне кучи несостоявшихся рейсов в Питер. Впервые летела транзитом. Всем все равно, но блин же! Нету во Внуково никакой сети. Я голодный и впадаю в спячку. В Храброво пнула жабу в дальний угол и раскошелилась на сторублевую пиццу - меня уже подташнивало от голода.
-Можно сильно не греть, - шумно сглатывая Ниагару слюней, замечаю я, наблюдая за те, как вальсирует в микроволновке чОртова пицца. "Амиго". Боже, как тонко ==
-Она тогда не до конца прогреется.
-Ну и черт с ней.
Девушка пристально смотрит на меня.
-У вас сейчас вылет?
-Нет.
Она начинает понимающе улыбаться.
-Но я не могу, она совсем холодная. Меня совесть замучает!
Но подождала еще минуту и таки отдала мне разнесчастный теста кусок, в который я впилась незамедлительно. Низ все еще был сырой и холодный, ну и черт с ним.
Внуково, у выхода 26А ни одного свободного места. Я покрутилась и села на сомнительного вида стальной обруч, опоясывающий колонну, залихватски грохнула на колени пухвик и ноут . На меня бросили несколько диких взглядов, потом тетенька в меховом манто неуклюже попыталась повторить мой маневр, когда ее муж указал ей на отсутствие кресел и предложил сесть так же.
В автобусе мы ждали какого-то мудака, я отхватила сидячее место у выхода, кроме джинсов на мне не было ничего теплого, и колени начали живо дергаться в ритме румбы. Рядом со мной села тетка с двумя детьми. Дети орали сначала по одному, потом в унисон. Эта пытка продолжалась полчаса. Затем мы сели в самолет, и меня ждал новый сюрприз: мадам села с мужем и обоими спиногрызами впереди меня. Весь полет
пришлось слушать эти гребаные вопли, за полтора часа они не умолкали ни
на секунду. Простите меня, любители посюсюкать над детьми, но мне честно впервые в жизни захотелось приложить ребенка головой об иллюминатор. На взлете и посадке стюардесса своим замечанием лишила меня возможности заглушить этот дикий ор АукцЫоном.
Отчетливо поняла, что
Но я увидел панораму ночной Москвы и чуть не кончил это самое прекрасное из увиденного за месяц. А еще у меня отшибло страх перед полетами только от мысли, что если бы тьфу-тьфу-тьфу что-то случилось, и я, сохранив рассудок, падала бы вниз, на эти огни, я бы попыталась перевернуться на живот, чтобы попытаться увидеть их в последний раз, захлебнуться собственными воплями восторга и попытаться умереть от разрыва сердца.