Альтернативные финалы церемонии открытия Олимпиады-2012 -- зажжение олимпийского огня *
Быстрее1. Семь молодых атлетов, приняв олимпийский факел из рук гребца Стива Редгрейва, бегут по стадиону, поднимаясь по спиральной дороге на верхние ряды. Они молоды и спортивны, бегут не сбавляя темпа и наконец пропадают среди прожекторов. Весь стадион с интересом ждет, что же будет. Прожектора начинают гаснуть -- один за другим, огромная арена погружается в зарево цвета электрик. Ненадолго затихает. Откуда-то сверху, словно бы с неба, начитает звучать неразборчивая мелодия, противно искаженная динамиком мобильного телефона, а потом внезапно раздается выстрел. У зрителей уже затекает шея, но высмотреть, что происходит наверху, все равно не удается. Наконец они с изумлением видят -- сверху что-то летит. Это человек. Он, барахтаясь в воздухе, стремительно приближается к центру арены. Кудри его растрепаны потоком воздуха, руки и ноги инстинктивно пытаются найти опору... Сердца зрителей болезненно сжимаются, у некоторых, из русской прослойки, всплывают в голове тоскливые строчки: "А ты… ты летишь, и тебе... дарят звеееезды... свою нежность". Когда человек падает, раздается треск досок и тело его исчезает где-то там, среди балок и перекрытий. Стадион издает массовый всхлип отчаяния. Королева незаметно хмурится. Сэр Саймон Рэттл, не без наслаждения выдержав паузу, взмахивает дирижерской палочкой, и на первых же нотах знакомого оупенинга из ада из изуродованного пола гордо и резко вздымается рука, сжимающая факел. По худым пальцам пианиста, бледных даже в отблесках олимпийского огня, стадион окончательно узнает национального героя и счастливо ревет, приветствуя его. Бенедикт Камбербетч полностью вылезает из дыры, поправляет шарф, с лордическим достоинством дарит миру улыбку Шерлока Холмса и пускается, сжимая факел, в последний этап забега, и пальто красиво развевается за его спиной.Выше2. Семь молодых атлетов с олимпийским огнем красиво и ладно бегут по стадиону, стремясь к его центру, туда, где сгустилась тьма. По мере приближения юниоры сбавляют темп. Зрители чувствуют -- что-то должно произойти. Напряжение растет, нервные скрипки оркестра терзают души зрителей по всему миру, но вдруг (!) по мановению палочки сэра Саймона Рэттла, обрываются, словно испугавшись чужого звука. Не их природы. Не отсюда. Действительно, что-то пульсирующее, нарастающее... откровенно говоря, противное звучание, словно звук сирены, пущенный через ржавые трубы. В темноте арены вспыхивает синий сигнальный фонарь. Стадион издает массовый восторженный взвизг. Фонарь крутится, посылая лучи любви в стратосферу и собравшееся человечество. Синими всполохами в рядах мелькают счастливые лица. Лишь двое выдают эмоцию "WTF ваще 0_о": Роуэн Аткинсон держит роль, а российский премьер -- должно быть, просто дурачится. Фантастическими цветами вдруг вспыхивает все вокруг, и зрители видят обладательницу фонаря -- синюю полицейскую будку, которая стоит, слегка покосившись, в клубах искусственного, специально выращенного лондонского тумана. Еще минуту ничего не происходит и зал томно затихает, некоторые зрители решаются присесть. Но дверь будки распахивается, и является Десятый, со всклоченными волосами и глазами с олимпийскую медаль каждый. Фанзона (им не верили, а они все равно организовались!) падает в массовый обморок. Теннант широко улыбается, что-то кричит, но его никто не слышит, крики его тонут в музыке лондонского симфонического и шуме толпы. Он еще что-то кричит, потом машет на всех рукой, тычет в горящий факел отверткой и огонь становится радужным и искрится. Когда Доктор бежит, искры рассыпаются за его спиной млечным путем.Сильнее3 вариант, если все бы пошло немного не по плану Дэнни Бойла (но вообще странно, что даже намека на эту личность не было)
Семеро юниоров с олимпийским огнем запланированно бегут по стадиону, когда внезапно на их пути вырастает темный и страшно высокий силуэт. Но мгновение -- и его нет. Зрители трут глаза и переговариваются: должно быть, голограмма, здорово сделано, ага... Молодые атлеты по инерции продолжают бежать, но факел пропал -- рука подростка сжимает воздух. Стадион замирает в сладком предвкушении зрелища. И оно является миру. Олимпийский факел вспыхивает в руке незнакомца, завернувшегося в зеленый плащ. Значительная часть стадиона опадает, словно осенние листья, приготовившись умереть от счастья. Сквозь этот листопад несутся и крики негодования: "AGAIN?!". Золотые завитки-рога, торчащие сверху закутавшегося факелоносца, выдают его с потрохами. Лондонский симфонический оркестр заходится "Полетом шмеля". Человек (человек ли?..) театрально откидывает полу плаща и в улыбке позволяет себе вольность - 10 процентов Хиддлза; но 90 - все-таки Локи. Бежать он не торопится. Пламя факела в его руках танцует холодными голубыми оттенками. Он взмахивает им, обводя многотысячное сборище и громогласно приказывает всем падать ниц. Актеры-волонтеры с радостью подыгрывают, приземляясь коленями на газон, часть зрителей тоже. В наступившей тишине лишь королева страшно хмурится и медленно встает, Дэниел Крейг, что все время маячил за ее спиной, незаметно крутит запонку, настраиваясь на секретную радиоволну. Служба охраны подозревает инсценировку, но на всякий случай роется в планах эвакуации. Над стадионом начинают кружить вертолеты. Хиддлстон тем временем находит Кеннета Брану и тычет непокорного пальцем в грудь, но тот гордо декламирует Шекспира в лицо агрессору. Стоя. Хиддлстон, поведя плечом, начинает свое шествие к огню...* Вот если бы, да кабы...
Но ладно уж. Мы не гордые.
